МАРЫК

Поскольку отец демобилизовался после войны лишь в 1946 году, мы вернулись в Киев из эвакуации к шапочному разбору жилья и сначала тынялись по чужим углам, а потом долго жили в своём, но сыром подвале.

Наконец, в итоге моей короткой переписки со Сталиным наши жилищные условия резко улучшились - нам дали сухую комнату в малонаселённой коммуналке на Крещатике. По традиции первым в новое жилье следовало запустить кота. А незадолго до того у нас померла кошка по имени Мре, на похоронах которой дворник, сыгравший ту же роль, что и Председатель комиссии по похоранам Генсека, произнёс краткую траурную речь:
- Мре помре.

Так что в нужный момент мы остались с «безом» в  части хвостатых, которых по традиции следовало первыми запустить в новое жильё. И подобрали на улице первое, что попало под руку - непонятное несчастное существо в серую полоску на небыкновенно длинных тонких лапах, но с каким-то укороченным, вроде как обрезанным хвостом. Отнести его к классу кошачьих можно было только по хриплому муяканью. Мудрая бабушка сказала, что это уже старый, больной пинчер. Но выбора не было, решили - для запуска сойдёл и этот.

Назвали его Марыком: когда его помыли, у него на лбу проявилась большая буква «М», а при знакомстве он сам всем представлялся: «Марррык, Марррык».

Увы, наша мудрая бабушка оказалась неправа: зверь оказался из кошачьего сословия и вымахал в громадного пушистого, как оказалось, полукамышового короткохвостого кота. Весом в 11 кг. Сволочью оказался редкой, но все равно мы его полюбили за красоту, ум, независимость... Да мало ли ещё за что – разве настоящая любовь поддается анализу?

На здоровье Марык тоже не жаловался, хотя мы обнаружили, что у него больные, как бы это сказать не прибегая к табуированной лексике... ну, эти самые, скажем так, помидоры. Нас напугал их иссиня черный цвет - при общем серо-желто-коричневом окрасе кота. Именно такие черные шары бросают члены Ученого Совета неудачливым защитникам диссертаций. Потом Они были очень уж большими, что наводило на мысль о двойной опухоли.

Настораживало также и то, что Марык всё свободное от сна и жрачки время Их тщательно вылизывал – известно, животные так лечат больные места. И кот отполировал Их до зеркального блеска - в Каждое можно было смотреться как в комнате смеха. Да и сам Марык, когда садился на жопу, выставлял лапу вертикально вверх и приступал к лечению - зажмуривал глаза. Видать, пугался своей же жутко увеличенной усатой морды.

В конце концов отнесли кота к знаменитому киевскому ветеринару, посулив тройной гонорар за верный диагноз да лечение, если не поздно. Ветеринар долго ощупывал Эти Самые, гладил, перекатывал в руках, грустно покачивая головой. Мы приготовились к самому худшему. Марык, судя по его активному беспокойству, тоже.

Ветеринар взял громадную лупу и подробно обследовал каждый чёрный помидор со всех сторон. Потом собрали консилиум во главе с главрачом клиники, после тщательного осмотра они встревоженно шептались в углу. Их разговор да мрачный вид усилили наши страхи. Да и главрач, уходя, сурово произнес:
- Редкий случай-с.

А ветеринар продолжил ощупывания, разглядывание. Нас колотил уже дикий ужас. Мы просто умолили его сказать, наконец, всю правду, сколь бы горькой она ни оказалась, ужасный конец считается получше ужаса без конца:
- Котик очень больной?
- Нет, котяра очччень здоровый! – печально рек ветеринар.


© Алик, босс Марыка                                          http://www.anekdot.ru/an/an0310/t031003.html#8