Глава 4. ПОЕЗД № 214 КИЕВ-ФЕОДОСИЯ

«Всё праведно, всё душевно.
Но помни - отходит поезд!
Ты слышишь? Уходит поезд
Сегодня и ежедневно».
А.Галич «Поезд»

Мужик бежит вдогонку за отходящим поездом, проводница смотрит на него и кричит:
- Мужчина, вы что, на поезд опоздали?
- Нет, дура, я его с вокзала прогоняю!

Сказано - сделано, Коктебель вместо Днепра - он сказал, как Гагарин в своё время, "поехали". В путешествие, а любое путешествие – отрыв от налаженного быта к отечественному экстриму. Увы, экстрим начался ещё в Киеве, в пути на поезд.

От нашего дома до вокзала – 10 минут тачкой или с полчаса метро. Обычно заказывали такси минут за 40 до отправления поезда, и провожащие потом ещё тоскливо досиживали в вагоне до той самой финальной тягостной минуты неловкости, когда все слова уже сказаны, прощальные поцелуи розданы... - а поезд, мать его!- всё не уходит! В этот раз осторожная Алёна заказала такси за час до отправления. Но куда ещё осторожнее Буля настояла на ещё одном часе в запас - уже спокойствия ради из-за летних пробок. Что ж, пошли навстречу - лучше этот час пересидеть в зале ожидания вокзала, нежели под градом мрачных булиных пророчеств про опоздание и вытекающих из него ужасных последствий.

Увы, жизнь опрокидывает самые пессимистические прогнозы. И из-за накарканных Булей пробок таксист опоздал на 45 минут. 9-классница Софочка предположила, что он угодил куда-то на урок. А весь этот урок мы названивали в диспетчерскую – где машина? Нам клялись-божились – давно ушла, но – пробки! В диспетчерской правде сразу убедились по пути на вокзал, проклиная на свете всё, из-за чего не воспользовались метро. В довершение оказалось, что наш поезд отходил с нового, Южного вокзала Киева. Это дополнительно ещё с полкилометра по забитой под завязку улице Лукашевича. Да ещё предстояло вызнать перрон и путь отправления. И хотя водитель, продравшийся сквозь пробки, подарил нам метров 50,- когда высадились из машины, у нас осталась минута и 25 секунд - до отправления поезда.

Алёна после громкой быстротечной истерики приступила к тихой  досаде и печали, смирившись с опозданием,  раскудахтавшись, как теперь уехать при Южный вокзал Киеважутком дефиците билетов да сколько дней составит опоздание к месту назначения в Коктебеле, какие убытки понесём при цене курортного дня пансионата в $150. Я её пессимизма не разделил – не позволили жуткий дефицит времени, мой  нордический характер и неизменный настрой не сдаваться до упора. Тут уж я, интеллигент, ни разу в жизни  не повысивший  голоса на дочку и ейную матерь,  гаркнул «За мной!» так, что тётки чуть не устекленели, но отложили устекленение на потом и тупо подчинились команде.

Я бесцеремонно рассекал вокзальную толпу, сшибая встречных и поперечных, но как подобает интеллигенту, не с матюгами, а извинениями.  Это озадачивало, отнимая желание сопротивления злу насилием, народ недоумённо расступался. Мои тётки пёрли за мной аки пехота за танком. Никаких пандусов или эскалаторов на новом Южном вокзале не обнаружили, хотя он был широко разрекламирован как один из лучших железнодорожных терминалов в Эуропе. Вспомнился Высоцкий: «Здесь вам не Европа, здесь климат иной!»

... К чёрту подробности, как с чемпионскими грузами (забрал вещички у тёток, чтоб смогли бежать) вылетел на перрон. Поезд № 214 Киев-Феодосия отбывал, к нашему счастью, с опозданием на две минуты. Дамы уже не надеялись успеть и снова вернулись к досаде, но я сунул билеты проводнице последнего вагона, ритуально высунувшей отходной вымпел для машиниста. Не успела она опомниться, как я, гаркнув "Билеты у тебя!", подсадил Софочку на отчаливший от перрона поезд и с криком "А вот её багаж!" забросил наши вещички на уже поднятую площадку. Наконец, хорошим спуртом догнал поезд и ухватился за поручни, вопия "Как же дитё без отца?" -  и вскочил сам. Фотофиниш, всё решили мгновения, за которые мамочка даже не успела испугаться...

Дальше мы с Софочкой бежали по поезду в свой вагон, Алёна же пыталась угнаться по перрону, чтоб напоследок увидеть нас сквозь вагонные окна. Однако поезд набрал ход, она отстала, и прощание хотя бы через окно не состоялось. Не говоря уже о ритуальных предварительных стадиях расставания, пропал полуфинал - тот самый момент неловкости, да и сам финал прощания в вагоне, когда по трансляции задают главный железнодорожный вопрос:
- Граждане провожающие, не остались ли у вас вещи, билеты и деньги отъезжающих?

Кстати, напоминание про деньги в заботливом ж/д напутствии появилось лишь после объявления нэзалэжности, когда Україна со всех ног устремилась в рыночное капиталистическое будущее. Деньги не люблю, от них одни только хлопоты – и когда их нет, и когда заводятся. В общем-то отношусь к ним спокойно, по своим главным житейским принципам - "не экономить, а зарабатывать", "всё отдал - богаче стал". Повидал многих, у кого бабки были основной  мотивацией - ничего хорошего эти индивидуи не достигли. Главное в любом деле - кайф от него и кураж. А если хоть каким талантом наделён, сам не промах, делаешь дело с любовью, креативно,- получается достаточно ценный результат, и за него хорошие бабки приходят сами собой.

Всегда удивлялся - всю жизнь отдавался конструированию, науке, лекциям и графомании в своё удовольствие - как самым творческим занятиям, ловил от них невиданный кайф и сам бы приплатил, чтобы этим заниматься. А тут платили мне, отстёгивали премии и прочие "пряники" - как-то: авторские свидетельства, учёные степени, научные звания, квартиру, госдачу, авто, хоть и "копейку", потом - круче, достаточно высокие должности - выше и сам не хотел, чтобы не отрываться от любимого и захватывающего дела - науки, лекций, графомании.

Фото с Доски ПочётаВ итоге ни я, ни мои близкие никогда не нуждались, как для совка были обеспечены выше крыши, а когда на страну свалился из пьяных рук беловежской троицы ранний рыночный капитализм со звериным оскалом социализма - стал зависеть только от себя, и тем более самообеспечился: пока государство разворовывалось, ему было не до меня. Так что про бабки воленс-ноленс буду вспоминать и дальше, но не всуе, да чаще чем имя Господне. Впрочем, как атеисту-рыночнику это простительно, а лучше мудреца Губермана не скажешь:

"В цинично-ханжеском столетии
на всем цена и всюду сцена.
Но дом. Но женщина. Но дети.
                                                                 Но запах сохнущего сена"

По-любому, даже прощальное объявление про «вещи, билеты и деньги отъезжающих» мы пропустили, зато успели на поезд, повезло с подарком МПС (Министерства путей сообщения) - двух минут опоздания: удача сопутствует наглым. Оказавшись в своём вагоне, я впервые произнёс ту самую ключевую фразу, которая потом сопровождала каждую нашу победу в баталиях с немилосердной к простому человеку украинской действительностью:
- Жизнь налаживается!

Вот мы, чудом оказавшись в поезде, и приступили к дальнейшему налаживанию жизни – разложили вещички, съели самое скоропортящееся из булиных харчей по ейным же предписаниям, восстановили водный баланс организмов, нарушенный жарой да отловом поезда, помылись, как могли в туалете. Малая впервые угодила в подобную вонищу и пришла в ужас. Тут я пожалел, что она не мальчик. А то бы успокоил стандартным утешением:
- Но это наша Родина, сынок!
(Классический эмигрантский анекдот про двух глистов - отца и сына, выползших из жопы. Сынок:
- Папа! А что это такое приятное зелёное, по которому ползём?
- Это травка, сынок!
- Папа! А что это такое красивое синее за травкой?
- Это речка, сынок!
- Папа! А что это такое нежно-голубое над речкой?
- Это небо, сынок!
- Папа! А что ж это мы сидели в жопе, когда снаружи такая лепота?
- Но это наша Родина, сынок!)

В общем, анекдот рассказывать не стал, но не забыл поправить, подучить малую хоть какой культуре русской речи:
- Говорить «воняет» – не комильфо, надо – «дурно пахнет»!
Она сразу применила полученное знание к этому же туалету:
- Так дурно пахнет - аж воняет!

Увы, наши билеты оказались на верхние полки. На нижних ехали 30-летняя женщина с 5-летней дочкой и ейная матерь, расплывшаяся бабуля  55 лет. Естесственно, рокировка хоть кого из попутчиц на верхнюю полку исключалось. Бабуля с трудом забиралась и на нижнюю. Моя доча осталась при своей верхней, я её туда подсаживал. К себе же элегантно запрыгивал привычным за много лет и поездов способом, заимствованным из гимнастики взлётом как на параллельные брусья – отработал ещё со студенческих времён своего рода вагонный фосбюри-флоп.

Софочка панически боялась свалиться со своей полки ночью, потому как во сне активно мечется. Я успокоил: «в Политбюро не дураки сидят» - и пристегнул трусиху  ремнями к поручню (новинка МПС!) и к себе (по старинке). Под тем же девизом  показал как устроить в жару водяной холодильник для сохранения наших бутербродов и булиных фирменных куриных котлеток. Научил как пить чай в поезде – сначала из подстаканника вылить воду, попадающую туда при наливании кипятка, когда проводник наполняет из титана сразу 4 стакана. Иначе  эта вода выльется тебе за шиворот, когда повернёшь стакан  вверх дном на  последних глотках, от которых по правилам хорошего тона лучше вообще воздержаться. Как взбивать труху в эмпээсовской подушке. Как обезопаситься от ночных сквозняков, железнодорожных воров и прочих стрёмных реалий отечественных путей сообщения.

Да, туалет, стервис, обслуга – не Европа и даже не  Индия. Но нет худа без добра -  обычно сырые и холодные эмпээсовские простыни в жару пришлись в самый раз, но по закону подлости быстро прогрелись и высохли. От ужасающей духоты мы спасались у окна VIP-СВ-вагона с кондиционером, а потом плотно засели в вагоне-ресторане с кондышеном. Малая, ни на минуту не расстававшаяся с ноутбуком как чапаевская Анка - с пулемётом,  по скайпу вышла на связь с мамочкой и Булей, успокоив о полном благополучии начала нашей поездки, и места оказались только нашими – билетов-двойников, которых так опасалась Буля по воспоминаниям ещё из советских времён, не сподобились.

Увы, нет худа без добра: вместе с СССР исчезло и участие железнодорожников в социалистическом соревновании, когда в погоне за перевыполнением плана пассажироперевозок продавались билеты-двойники. Неприхотливые советские люди претерпевали. Чё там – пережили гражданскую, голод, коллективизацию, индустриализацию, Отечественную войну, культ личности и борьбу с ним, химизацию, радиацию, перестройку...  А тут перекантоваться ночь в поезде? Говно-вопрос, в конце концов не в теплушке же покатом, да ещё враг бомбит! А тут покорно устраивались попарно, некоторые потом становились так довольными поездкой, что в следующий раз умоляли кассиров про билеты-двойники.

Доча, единственная обладательница своего места, даже не подозревала о своём вагонном счастии - отсутствии претендентов на то же место, которых так опасалась Буля ещё из советских времён. Она общалась с домом каждый час, а остальное время – с подружками, юными ухажорами, а один раз даже со старшим братом в США – ради сенсации: она впервые едет в поезде! Он, обрадовавшись, намекнул на ейную аэрофобию:
- Так, скоро, мать, и до самолёта доберёшься!
- Нет,- отвечает,- только после оленей!

В ресторане мы замерзали и возвращались отогреваться в купе. Там перегревались – и взад в вагон-ресторан.... И так по кругу – как муха, влетевшая в хобот слона и вылетевшая с другой стороны. «Кайф!» - обрадовался слон, засунул хобот в анус, муха стала летать по кругу, как в циклотроне. «Вечный кайф!» – совсем растаял слон. Короче, «в Политбюро не дураки сидят» - и в итоге получили право заявить «Жизнь налаживается!» ещё по нескольким темам. Главное же, в нашем вагоне сладилась замечательная компашка, а за компанию, гутарют в нашем народе,  и жид повесится. Пассажиров сблизили жара, дети и бухло. Ну, и основное для расейского коллективистско-общинного менталитета – сбилась общность попутчиков.

В жару мужики, как обычно, сразу разделись до семейных труселей из веселёнького ситчика в мелкие цветочки или крупную полоску. Разве что я, интилехент, фланировал в бермудах - коротких брюках на ладонь ниже колен. Дамы тоже не особенно церемонничали. До купальников, правда, не дошло - хотя ехали к морю, никакими бикинямы или стрингами не воспользовались. Может, берегли для соответсвия пляжному дресс-коду. Да и в поезде соблазнять было некого, а,  неровён час, заляпаешь хавкой, обоссышь в трясущемся вагонном туалете отечественного типа "сортир" али потеряешь.

Обкрутились обычными сисятниками – тоже принятый дресс-код для езды элохтората в нашенских поездах в жару. И когда какая-то старорежимная бабка, видать, бывшая надзирательница (монастыря, борделя, концлагеря, тюрьмы, психушки или ещё какого  заведения закрытого типа со строгой моралью), попыталась попрекнуть молодуху, типо, надела б, лярва, купальник, что ле?- лярва возмутилась:
- Тут, бабка, ишшо не пляж!

И про пляж молодуха упомянала не всуе: все ехали на море. Естессно, с детьми мал мала меньше. Поначалу детки стеснялись и жались к маманькиным бёдрам, а когда выстеснялись, начали робко заглядывать в чужие купе, знакомиться со сверстниками или помладше-постарше, дальше смелели, сбивались в компании, а там и вовсе в разбойничьи шайки. Через чад перезнакомились родители, сначала угощали деток, а потом перешли на друг дружку, стихийно вспыхивали общие застолья.

К высокой чести снабженцев вагона-ресторана, холодного пива было залейся. Может, из-за перегруза при затаривании им в Киеве поезд не мог сдвинуться с места те самые пару минут, которые нам так пригодились? И дальше скорый № 214 Киев-Феодосия всё больше отставал от графика, добавив к начальным, пусть и счастливым для нас двум минутам, ещё минут двести. Софочка негодовала:
- Ну какой же это скорый поезд, если медленно ползёт, а когда и вовсе стоит? Мы же доплачивали за скорость! И где она?
Я объяснил неопытному в ж/д делах дитю:
- Пассажирский ещё хуже, простаивает куда больше, а часто и едет в обратном направлении, когда машинист обнаружит, что заблудился и заехал не в ту степь.

Однако и с поездом жизнь налаживалась: по мере разгрузки от пива и слива его через организмы пассажиров да туалеты вагонов наш состав наращивал скорость, не просто реабилитируя своё название "скорый" в глазах Софочки, но порой становился очень скорым и неукротимо сокращал отставание.

Более же крепкие нежели пиво напитки оказались практически у всех – а с чего наш человек начинает сборы в дорогу дальнюю или не очень - курице всё равно, поминки или свадьба! Или, всё-таки едем во всё более татарский Крым, отдадим дань - нам, татарам, всё равно - наступать - бежать, отступать - бежать! В расейском балагурном житье всегда есть место пословице или поговорке, квинтэссенции народной мудрости, накопленной столетиями беспробудного пьянства под лозунгом, якобы выдвинутым ещё Ярославом Мудрым: "Руси есть веселие пити!".

В общем, пока родители перепивались, гальванизированные обстоятельствами и друг дружкой, детки перемешались, и дальше эти молекулы находились в состоянии броуновского движения, разобраться где чьи чада не было никакой возможности, все стали просто нашими. Утирали сопли и слёзы, утешали после падений, дули по-матерински  на ушибы-ссадины и обнадёживали в заживлении до свадьбы любые взрослые, ближайшие к месту происшествия. К концу поездки можно было забрать себе любого ребёнка – он бы пошёл, а бухие родители не сразу б заметили пропажи бойца.

Софочка, лидер по натуре тоже сколотила компашку сверстников из одной шебутной, как сама, девчонки и двух парнишек, рисовавшихся перед юными дамами крутыми мачо. У них тоже сорвало тормоза, и сдуревшая от свободы, гонки поезда и друг дружки бардзо файная компашка принялась носиться по всему составу, а мне пришлось бегать следом, выполняя обещание "не сводить глаз". Да и самому становилось страшно, когда убоище исчезало из вида. 

Когда при экстренной посадке в Киеве мы гнали через полпоезда в свой вагон в первый раз, малая была в ужасе от переходов между вагонами, я её осторожно переводил, а она, вцепившись в меня обеими руками, чуть не визжала от страха, её и так большие глаза становились огромными. А тут быстро освоилась, осмелела и пролетала эти переходы прежде чем за ней захлопывались вагонные двери.

Буля дала с собой карту Украины - ориентироваться, где проезжаем, и любоваться видами из окна. Куда там, хотя чего стоили одни только безбрежные подсолнуховые поля - Ван-Гог отдыхает! Когда попытался обратить софочкино внимание на эту красоту, она меня резко оборвала:
- Я что ль семечек никогда не видела? Сам же считаешь их мусором!

Я уже грешным делом подумывал -  не поменять ли мнеАлёна свою стервочку на ребёнка поспокойней, но когда поделился с ней этой  здравой  (как для себя) идеей - «в Политбюро не дураки сидят», она, вместо того, чтобы вести себя получше, повысила бдительность в наблюдении за папашкой, заподозрив, что он ищет себе не спокойного ребёнка, а мамочку получше да помоложе её 50-летней, хотя Алёна без булды выглядела на 35: вот что значит муж с другой стороны планеты, на расстоянии 10 тыс. км, всегда посочувствует, подставив жилетку по скайпу, с баблом не жлобится, а кормить, стирать ему портки и ссылаться на головную боль не надо - что  украинской женщине, даже если она еврейка, нужно до полного счастья? Хотя мамочек помоложе был вагон,  лучше нашей вокруг вроде не было, но бережённого Бог бережёт, да и чёрт этих мужиков знает. Вестимо, сомнительно чтобы малая такое понимала думалкой, вряд ли она у неё уже выросла. Но просыпающейся бабьей интуицией – точно.

... В общем, в вагоне сложился такой дружный и весёлый коллектив, что жару и дорогу не заметили, прибыв на конечную станцию уже с грустью предстоявшего расставания. С ужасом представил – а вдруг все  ехали б на Дальний Восток, чтоб то за 10 дней наслучалось? Точно бы многие семьи прибыли на конечную станцию в новых конфигурациях. Нечто подобное происходит в голливудской тусовке, где по-настоящему сбылась Писеев - ГлавКомФигКата СССР и Россиикоммунистическая мечта про общих жён и мужей. Или в новомодних ледовых проектах российского ТВ типа «Лёд и пламень», «Пиzды на льду» под управлением Ильи Авербуха и т.п., по-хорошему реанимирующих усопший интерес публики к фигурному катанию, где уже многие десятилетия правит бал неувядаемый Валентин Писеев. Кстати, ещё в 1977 году по долгу службы первым поздравивший моего сына с присвоением звания мастера спорта СССР в одиночном катании, спустя 5 лет, в 1982 году - в танцах на льду, а в 1986 - мсмк.

... Как только поезд № 214 Киев-Феодосия прибыл на место, опоздав точно по расписанию, мы сразу столкнулись с предприимчивым частным курортным трансфером: к нам подскочил местный Адам Козлевич и криком ”Эх, прокачу!” зазвал в свою “Антилопу Гну” – «копейку», напомнив мне годы, ну, не молодости, а ранней зрелости в 70-х, когда располагал таким же чудом отечественного автопрома. Вестимо, договорились в 1,5 раза дороже среднефеодосийских цен, но он сразу ухватил наши тяжёлые сумки и окупил перерасход как носильщик, да если ещё учесть южную сезонно-курортную надбавку...

Короче, cheap (дёшево). И за 15 минут  на скорости 80 км/час он доставил нас к шлагбауму "Голубого рая", за который нас не пустили, видать,   за грех халатности - мы не заказали пропуск на машину, которая нас привезла. Когда после полукилометровой пробежки в жару с грузами уже по территории пансионата я попытался подвергнуть укоризне администрацию в милом лице девицы на ресепшене, я же и оказался виноватым: по их правилам  пропуск следовало оформить за три дня до приезда, точно указав номер машины, которая нас привезёт. И вообще уразумел и на дальнейшее реальное совковое будущее в пансионате: клиент всегда неправ! Как Борис (Ельцин) на последнем съезде КПСС - по мнению Егора Лигачёва. Кстати, самое пикантное, история показала: Борис-таки оказался неправ! 
 
... Так начался наш отдых - экстрим  уже с первых минут, начиная с отправления из дома до  прибытия в предназначенное для этого место: возжеланный нашей мамочкой Алёной Коктэбэль.