ВСТУПЛЕНИЕ

Первое, что обрушивается на вновь прибывшего в Америку, да еще в Калифорнию, да ещё в Сан Франциско - впечатления. Ещё бы - резкая смена времени суток, климата, полушария Земли, страны... В конце концов – жизни. Расхожая фраза – как заново родиться. Похоже: можно себе представить, сколько впечатлений у новорожденного! То-то он так орёт! Так что у just arrived (вновь прибывшего) впечатлений не меньше, чем у новорожденного, и они захлёстывают так, что впору первым криком кричать. Хорошо, если пьёшь – сразу можно все впечатления утопить в стакане. Хорошо, если некрасивая жена – эти впечатления можно скормить ей, и она их проглотит – куды ж денется, дура! Но когда нет ничего такого хорошего - а впечатления пучат, вроде тёплой Кока Колы нахлестался?

Вот тогда человек и начинает грузить окружающих своими впечатлениями, неизгладимыми, как брюки хоумлесса (бомжа – по-американски). ... И ничего плохого в них нет (не в брюках, а впечатлениях), каждый человек, из-за множества различий между нами,- индивидуум, и его впечатления – достаточно оригинальны. Так и мои, может, кому и придутся, он сравнит со своими и вновь переживёт это трудное, но многообещавшее когда-то состояние: just arrived. А может, свежим глазом, увижу такое, что аборигену уже примелькалось в горячке долларовых будней.

Естественно, мои впечатления первых месяцев после arrival (прибытия), в основном, не абсолютные, а сравнительные – с той жизнью, из которой вырвался. Но, надеюсь, не уподоблюсь чукче, слагающему песню: что видит, о том поёт ("Check he sees – his song about" - как сказали бы у нас в Калифорнии).

...Когда-то я получал Золотую медаль ВДНХ в одной компании и оказался потом в одном номере гостиницы «Россия» с чукчей, ударником коммунистического труда. Меня наградили за новую теорию расчета большепролётных сооружений, его – за новую породу оленей, которые весной не только сбрасывали рога, но и отбрасывали копыта. Так вот он ещё и пел, и у него на оленьем бегу получались прекрасные северные песни. Но одна заладилась.

...Ехал он на оленях по своей родной тундре. И что видел, о том и пел: «...еду на оленях ... блестит снег ... блестит луна... блестит сопля...» И вдруг на дороге – сидит русский геолог и какает. «Эх, - раздосадовался чукча, - какую песню испортил!»

... в отличие от чукчи, я всё-таки пою пока не так уж и обо всём подряд, что вижу. Сюда попадает и многое другое, что приходит в голову из прошлого, настоящего или будущего. Идеи, которые вспыхивают, и, по ассоциации, мысли, разбуженные или оттаявшие, как зимние какашки весной. Ко многому ещё надо присмотреться, и, по мере присматривания, буду впечатляться сам и делиться с другими.

А эти заметки кладу в основу своей четвёртой книги из серии «Путешествия с пуделем в ПЕРЕСТРОЙКУ». Первые три книги были написаны в пятилетку ПЕРЕСТРОЙКИ, в её Определяющем году – 1988, Решающем -1989 и Завершающем – 1990.

Увы, горбачевская ПЕРЕСТРОЙКА издохла в 1990 г., а мой постоянный соавтор – королевский Пудель Атос Второй почил в Бозе в 1999. Потому книга Четвертая, продолжающая Заметки (о путешествиях за моря и реки, в города и веси, с мыслями Нового Мышления о ПЕРЕСТРОЙКЕ), и называется «Главным путешествием».

... И начну, пожалуй, с того, как же я оказался в эмиграции, дошёл до жизни такой?