| |
После вояжа в таинственный Тифлис (см. "Научное путешествие", сокращенно -НП) к сотням тысяч километров путешествий автора в Африку, Азию, Латинскую и другие америки в компании смельчака Ю.А.Сенкевича, без отрыва от своего дивана, пуделя и телевизора, добавилось более четырех тысяч километров преодоленных лично, опасных не менее Ниагарского водопада, наших железных и воздушных дорог. На диване СВ пассажирского поезда N 2О8 Киев-Тбилиси, кресле N 4Г самолета ТУ-154 рейса N 7288 Тбилиси-Киев. С привалом на отвальном койко-месте номера 228 тбилисской гостиницы "Абхазети". К этим тысячам км следует приплюсовать и 2,5 тысячи "Производственного путешествия" (ПП) в колыбель революции авиарейсами №№ 8642, 8643.
А на географической карте путешествий, проделанных отдельно от смельчака Ю.А.Сенкевича ("Клуб кинопутешествий"), автор может воткнуть на карте флажки в новые пункты: овеянное военной Корсунь-Шевченковской славой и мирной чернобыльской радиацией святое место на реке Рось (база отдыха одного из крупных киевских производственных объединений), реке Тэпла (всемирная база отдыха - Карлови-Вары) и реке Влтава (туристская база - Злата Прага).
Туда он отправился, в отличие от предыдущих вояжей, запечат-ленных в НП и ПП, отставив всякие научные и производственные забавы. Просто отдохнуть, или, как любят говорить в нашей, давно не напрягавшейся на труд, стране - расслабиться. Разу-меется, от П-ОЙКИ. Конечно, чтобы затем покрепче напрячься - для той же П-ОЙКИ. По-Высоцкому, посмертно возведенному в классики и столь же посмертно отмеченному госпремией: "Кто не расслабляется, тот не напрягается" ("Песня про вурдалаков").
Однако полностью расслабиться автору не удалось, мысли нового мЫшления так впились в сознание, что даже на отдыхе он не сумел их прогнать и продолжал ими думать, а когда они доводили его до эмоций, предавал бумаге. В отличие от прошлых путешествий, автор покинул любимых (диван и телевизор) - дома, Образцовое Рабочее Место - на службе. Зато верных - МЖ и пуделя - взял с собой. Как и примкнувших к ним старшую сестру МЖ с внуками - девчушкой-шестилеткой и четырнадцатилетним пионером, бывшим чернобыльским беженцем в Кирилловку, что на Азове. В пансионат "Жемчужина", где упомянутый юный ленинец провалил тайную явку в ватерклозете, из-за чего всё благородное семейство не только оставили без этого удобства, но едва не лишили жизни в пансионате ("Лирическое отступление 4.Сортиры", ПП).
Конечно, и пионеру, и милой МЖ с прочей родней уделено подобающее внимание, но больше всех справедливо досталось пуделю - Атосу Второму. Сыгравшему немалую роль в путешествиях - как близкий друг, надежный товарищ и компаньон, приятный во всех отношениях. С Атосом читатель встречался и в НП и ПП ("DOG-CLUB", "Атос, ты не прав!" и др.). Но если в первой книге собачья тема звучала несколько приглушенно, pianissimo, во второй - уже mecco forte, а в третьей, последней - и вовсе fortissimo.
Подобный изобразительный прием совсем не нов, например, в пока неизвестных массовому советскому читателю, но вожделенных журналах "Playboy", "Penthous", "The best of club international", "High sosiеty" и др., красавица месяца сначала появляется тепло одетой, даже глаз не кажет - прищурены. А дальше - стриптиз, как говорит Жванецкий - голая, голая и еще голее, наконец, на заключительном фото она не просто демонстрирует Прелести своего Главного Калибра, но уже и выворачивает Их на розовую изнанку.
Столь же большое внимание уделено Атосу, поскольку и в воспоминаниях, и в путешествиях он принял самое живое и творческое участие. В качестве надежной охраны, вооруженной до зубов клыками двадцать пятого калибра. Когтистыми волосатыми лапами. Зычным рыком, напоминающим барражирование современного истребителя-бомбардировщика. Коммунистической убежденностью в правоте своего собачьего дела. Преданностью своему идеалу - Хозяину.
И ко всем благостям, исходившим от этого неземного чуда, автор еще и слышал в свой адрес это сладкое слово: Хозяин! О, "Как много в этом слове для сердца русского (даже если он еврей) слилось.. Как много в нем отозвалось," - почти по А.С.Пушкину, классик вряд ли обиделся бы за подобную П-ОЙКУ его знаменитой фразы с "Москвы" на святое и вечное понятие "Хозяин"! Да еще в свете последних событий, когда прошлые исторические и культурные заслуги столицы перечеркнуты дислокацией в ней центра Империи Зла.
... Не уставая и на отдыхе потрясаться до глубины увиденным и услышанным, подсмотренным и подслушанным, ни на миг не отвлекаясь от священных мыслей о П-ОЙКЕ, автор в этот раз облек несмываемые и неизгладимые впечатления в двухчастную книгу.
В первую часть вошли воспоминания о былых, в основном, в Волюнтаризм и Застой, путешествиях на реки, озера и моря. Вторую составили впечатления об отдыхе в эпоху П-ОЙКИ. Каждая часть включила четыре главы. Первая глава первой части посвящена отдыху на пресных водоемах (реках да озерах), вторая - на водах соленых. Правда, такое разделение - достаточно условно. Например, бывшая река Днепр П-ЕНА в цепочку болот. Да не простых, а радиоактивных. Цветущих ядовитыми сине-зелеными водорослями, местами - глубоководных и обширных, провозглашен-ных морями.
С другой стороны, и в морях Черном, Азовском, Балтийском, на значительных акваториях соленая, морская вода вытеснена так называемыми "хозяйственными стоками" (как большевики ненавидят понятие "хозяин" и измываются над ним: разве мыслимы подобные стоки у Хозяина?). Воду этих мест нельзя отнести ни к пресной, ни к соленой, да и вообще ученые еще должны ответить - а вода ли это? Или новый спектр соединений, которым можно присваивать имена партсъездов, конференций, пленумов и выдающихся коммунистов? Однако автор пока подразделение заметок по первым двум главам зиждел на традиционных географических представ-лениях, отвлеченных от реальной физико-химико-радионуклидно-экологической ситуации.
Третья и четвертые главы первой части полностью посвящены Атосу: третья - всей династии, а в четвертой в каждой из заметок высвечивается какая-нибудь отдельная грань этого талантища - как судостроителя (участие в реанимации и спуске на воду крейсера). Рачительного и запасливого хозяина ("Остров нетерпения" - как он бережно относился к своему имуществу и припасам, и плохо - к чужому). Истинного совка (лагерь). Пограничника, сторожа, пастыря, охотника, наконец, кино- и телезвезды.
Все главы второй части уже относятся к годам П-ОЙКИ (1988-199О), хотя формально ей была отведена вся тринадцатая пятилетка (1986-199О), но у нас традиционно первых два года в таинственных недрах Старой площади формируется концепция наступившей пятилетки и спускается народу. В отличие от "так называемых демократов", Партия ничего не делала без совета с народом, всегда все разъясняла, в том числе и устами лекторов. Правда, обманывала по-черному, зато как гласно!
После того, как "народ всем сердцем воспринимал" Новую Инициативу Партии и выдвигал на собраниях трудовых коллективов встречные планы, Госплан формировал из них план на всю пятилетку. Госкомстат являл цифирь якобы успешного выполнения планов двух первых, уже пройденных лет пятилетки. Планов, о которых никто не ведал, но не просто выполнял, а и пере-... Наконец, третий год объявлялся Определяющим, четвертый - Решающим, а пятый - Завершающим пятилетки .. Качественного Качества... Экономной Экономики ... и т.д. То же произошло и в пятилетку П-ОЙКИ.
Всего третья книга включила 44 скромных научных заметки, 13 не всегда скромных лирических отступлений от них, а также такие ритуальные разделы, как "... еще немного об авторе", настоящее введение, заключение, послесловие, и, наконец, признания автора, его жены, сына и сенсационное заявление королевского пуделя Атоса, из которого читатели наконец узнают, почему трилогия - научная фантастика не только потому, что написана учёной мужем.
Кроме того, пришлось дать таблицу пересчета действовавших в стране денежных единиц в СКВ, и, сталкиваясь с денежными величинами, читатель может приводить их к стремительно меняющемуся курсу, ибо уже в начале 1991 года стало очевидно, что дело идет к гиперинфляции, и приведенные цены годов Застоя и пятилетки П-ОЙКИ, когда доедался труп социализма, могут также выглядеть неправдоподобными.
Увы, хотя и книга третья написана с замахом на вечность, ослиные уши текущего момента то и дело высовываются в разных местах, и инфляция постигает не только дензнаки, но и идеи, а также ей оказываются подверженными и отдельные "герои П-ОЙКИ": тот, кого автор представлял демократом, к моменту опубликования книги уже продался большевикам или еще в какой подлости выказал истинное гнусное нутро. Поэтому читателю следует уделять самое пристальное внимание приведенным датам.
За время написания третьей книги (декабрь 89-апрель 91) автор вместе с народом пережил сначала эйфорию, а затем - позор формирования нового парламента Украины.. Оказался в гуще событий и сам стал соучастником "бархатной революции" в Праге, и агонии СЭВа - в Варшаве, где произошло судьбоносное событие биографии атора: он впервые в жизни стал обладателем 236 (двухсот тридцати шести) настоящих американских долларов. Это раздуло его собственную советскую гордость до таких размеров, что он едва поместился в купе поезда Варшава-Прага.
Вместе с МЖ, сыном и невесткой он пережил радость и славу свадеб Атоса. Не смог он пройти мимо многих бурных событий Отчизны и семьи, и, пропустив их сквозь настоящее писательское сердце графомана, выплеснул на страницы ПО.
Автор традиционно завещает третью книгу, как и две предыдущие, сыну и по-прежнему надееется, что они увидят свет (а не тьму!) до 2О17 года как еще один скромный человеческий документ нашего тревожного времени.
Откладывая публикацию до 2О17 года, автор, видят Г-подь и Б-г пишущего - Читатель, не торопится, несмотря на уговоры друзей, немедля издаться. Примером ему служит старый клен под окнами: когда после зимы задувают теплые ветры с Запада, и молодые деревья выпускают листочки,- он временит. И не зря: снова ударяют морозы (ветер с востока еще не раз побеждает ветер с запада) - и у нетерпеливых ломаются ветки, болеют почки, гибнет завязь.. И лишь когда не оттепель случается, а приходит настоящая весна,- старый клен выпускает листочки.
Так и автор не спешит выпускать листочки "Заметок", а самиздатовские экземпляры прячет в надежных местах, пусть даже Где Надо станут бить - все не вспомнить. Все-таки Некоторые с присущей Клану обидчивостью могут оказаться недовольными и поручить практическим работникам Кланоохранительных Органов отыскать в наших вертких, как дышло, законах подобающие параграфы, проведя их нужное толкование.
... И все же, при всех издержках, читателям предъявлен, скромный человеческий документ тревожного ВРЕМЕНИ, когда Империя приступила уже к бурному развалу. От этой гигантской льдины откололись и поплыли в свободный мир Польша, Венгрия, Чехословакия, Румыния, ГДР. Трещины побежали по границам с Прибалтикой, Украиной, Азербайджаном. И в условиях полного политического и экономического краха Клану пришлось перенести исполнение интернационального долга из Афганистана на терри-торию своей страны.
...Времени утраты всяких надежд, когда наш доверчивый, незлопамятный народ поверил в очередной финт с Верховным Советом, ожидая от него начала хоть какого-то движения. И зря: любые совки, сбившись вместе (в стаю, трудовой коллектив, тусовку, банду,- парламент, наконец) быстренько приступают к самообеспечению под бессмертным лозунгом "Куй железо, пока горячо". На данном историческом этапе - в интерпретации: "Куй железо, пока Горбачов".
...Времени реванша доблестной Советской Армии за Афган в Армении, Прибалтике, Казахстане... Оккупации армией территорий Армении, Грузии, Азербайджана как попытка силой остановить национально-освободительное движение в колониях. Сами же большевички раздули национализм по лениско-сталинскому территориальному проекту, а теперь этого джинна пытаются загнать обратно в кувшин интернационализма, жестоко подавляя соединениями отборных головорезов народные выступления в Алма-Ате, Москве, Ереване, Минске, Тбилиси, Львове.. Репетируя заодно грядущие военные перевороты.
... Времени начала организованного забастовочного движения рабочих, которым, кроме звания "гегемонов", захотелось еще и есть, пить, лечиться - и все остальное, получая плату за свой труд, а не подачки, и не по-социалистически - по-человечески.
... Времени утраты веры в рациональное и обращения к мракобесию, спиритизму, богостроительству.. Массового бегства в иррациональное, сеансы на стадионах и на ТВ Кашпировского, Чумака.. Экстрасенсы, ведуны, колдуны - вместо лекарств. Практично! И свой Распутин (Валентин) при Дворе...
... Времени смены П-ОЕЧНЫХ вех и лозунгов. Например, на Украине П-ОЙКА из-под риторического лозунга "Хто з'їв моє м'ясо?" перешла под практический революционный "Kомуняку - на гілляку!", и под шум площадей началась специфическая революция - на место первых секретарей выползли вторые, пока еще под красно-синим знаменем, но кальсоны уже поддели жовто-блакитные, чтобы в нужный момент расстегнуть ширинку и показать мотню: "Хлопці, панове, люди! Дивiтся, ми ж у рухiвських шальварах! То ми маскувались пiд комуняк, аби зберегти кращих людей для самостійної, незалежної від клятих москалів, рідної неньки-України!"
... Времени последних свиданий наших бонз с их партайгеноссе, например, дуба Лигачева - с Хонеккером, козла Воротникова с незабвенным Чаушеску. В последнюю встречу Воротников представлял ЦК КПСС на последнем съезде братской румынской компартии. И там после каждого слова в докладе Чаушеску делегаты и гости вскакивали, бурно аплодируя румынскому гению человечества и его бабе Лене. Воротникова, вернувшегося полуживым после такой физической нагрузки, спросили:
- Нааплодировался?
- Нет, наприседался.
... Времени, когда рухнула Берлинская стена, затрещала Кремлевская.. СЭВ приказал долго жить НАТО.. Великая страна остается без союзников, которых прежде силовали, покупали или силовали-покупали..
... Времени последних потуг Партии в борьбе за социализм против главного антисоциалистического элемента - советского народа...
... Времени страшной гиперинфляции всего - ленинизма марксизма, моральных ценностей, рубля, и много другого ...
В процессе работы над книгой, автор столкнулся и с языковой проблемой: на чем писать третью книгу "Заметок"? Языке межнационального общения, т.е. великом, могучем и прочая, русском? Что ж, он им владеет как подобает русскоязычному графоману, но, естественно, хуже досточтимого академика Д.С.Лихачева. Государственном УССР - Украинском? И этим языком, как гражданин незалежної Украины, он могёт, правда, похуже вельмишановних панiв-письменникiв I.Драча, В.Яворiвського та інших.
И, конечно же, автор не собирался уподобиться типичному номен-клатурному Бонзе, который при заполнении "Личного листка" в пункте: "какими языками владеете?" указывает - "тремямя: русским со словарем, матом и партъязом". Начальник отдела кадров поправляет: "Не тремямя, а двумямя, бо мат и партъяз - один язык".
Разумеется, речи о партъязе быть и не могло, но, может следо-вало бы воспользоваться партийно-государственным языком Украины, т.е. суржиком? Последним языком автор, как покупатель-на-рынке, также часто пользуется. Но владеет им значительно хуже пана, председательствовавшего первые месяцы работы Верховного Совета республики Івана Степановича Плюща. Эту свое-образливую фигуру подобрали, по-видимому, для создания хорошего фона остальным депутатам. Кстати, в ВС РСФСР на этом посту также оказалась креатура ЦК, явно из курирующего отдела ЦК "спустили" типовую модель спикера эпохи П-ОЙКИ, каков ведущий - таков спектакль.
... После долгих раздумий, внутренней борьбы и самоуговора автор остановился на русском варианте. Решающим оказалось то обстоятельство, что первые книги были написаны на госу-дарственном, и дабы не создавать трудностей грядущим пере-водчикам, он принял русскоязычие, правда, опустив определенный артикль "бля", который в современном государственном употребляется перед существительными женского рода, именами членов Политбюро, а также перед всеми другими словами Великого, Могучего, и, что самое интересное, свободного Русского Языка.
Вместе с тем автор предупреждает читателей, что в настоящее время работает над научно-фантастической повестью "Mемуари королівського пуделя" (на мове) и путевыми заметками "Главное путешествие" (на иврите).
Таким образом, он возвращается к "чистым" жанрам - в отличие от настоящих "Заметок", где имеет место некоторая многожанровость. Дело в том, что молодые пишут дневники, старики - мемуары. Автор же, пребывая в счастливом мгновении - между прошлым и будущим, совместил в "Заметках" дневник с мемуаром. Правда, с каждой страницей, увы, все меньше дневникового и больше мемуарного... Плюс фантастичность - и многое еще, но об этом судить да рядить постоянному критику - Веронике Рамзесовне Тутан-Хамонкиной-Григориади-Фельдман, выросшей на ниве литера-турной критики "Заметок" из простых знаменитых критикесс в доктора искусствоведения, профессора.
Автор особо обращается к читателям-моралистам и просит не путать лично его с лирическим героем, которого он, не имея под рукой другого человеческого материала, во многом списал с себя. И просит не забывать, что лирический герой - всегда плод авторской фантазии, не всегда здоровой. И какой подручный материал использован - это творческое дело автора.
Пример: обычная писательско-графоманская ситуация - почтенный старец застрял на горшке (близкие или сиделка позабыли). И, коротая время, а может и вдохновленный удачной посадкой, витийствует: "Я - Сокол.. Парю над Вселенной..".
Автор не сомневается, что немало пищи для себя найдут и настоящие профессионалы: другие литературные критики и психиатры, политики и следователи, рыбаки и беспризорники, коими оказываются совки за бугром, и др...
Автор и в этот раз не сдерживает пылких благодарностей в адрес Администрации - своей, козырной базы отдыха на Роси, карловарской гостиницы GRANDHOTEL "MOSKVA", трех милых полячек, простого чешского дирижера Национального симфонического оркестра Вита Мицку и простого себе лауреата международных конкурсов пианистку Индру Крамперову, да профессора Иржи Пейджу, приютивших автора в суровые дни бархатной революции-89, одной немки, МПС СССР и лично министра т.Конарева, МЖ, сына, Раисы Максимовны и Михаила Сергеевича Горбачевых, своих сотрудников, научных и не очень - Гладкую Н.И, Семеновскую Н.А., Брусиловского И.Л., Коваленко В.Н. А также водителей, пассажиров и контролеров киевского трамвайного маршрута N 5, в котором автор по пути на работу редактировал готовые файлы "Путешествий". Особую же признательность автор выражает Коммунистической Партии Советского Союза и ее Ленинскому Политбюро ЦК - уж без них эти заметки, как и НП с ПП, никогда бы ни были написаны.
Автор заранее благодарит всех читателей, которые свое мнение о "Путешествии на отдых" оставят при себе (как и о "Научном" и "Производственном путешествиях") и никуда не напишут на него. Но, на всякий случай, читателей-стукачей не устает предупре-ждать, что даже самые острые места не выходят за рамки дозволенного плюрализма. И убедительно просит их, а также и тех, кто (по Жванецкому) заброшен от них или от нас, не морочить голову Руководству. Ибо время - деньги. Как в твердой, конвертируемой валюте, так и мягкой - деревянных рублях. |
|
